Безграмотный академик, или как Меншиков стал членом Лондонского королевского общества

Светлейший князь Российской империи Александр Данилович Меншиков — фаворит и ближайший сподвижник Петра Великого — знаменитый российский государственный и военный деятель восемнадцатого столетия — он был вторым человеком в России при Петре, а после его кончины на протяжении двух с половиной лет фактически полновластным правителем Российской империи. Мы не будем здесь касаться его заслуг перед государством Российским — они бесспорны, несмотря на сомнительный образ «плохого боярина при хорошем царе», вылепленный завистливыми современниками и растиражированный в дальнейшем историками и писателями. Им же предоставим развенчивать этот образ. Мы просто коснемся факта его биографии, упомянутого в самом начале, выглядящим курьезом в свете общепринятой версии личности этого человека. А именно то, что якобы безграмотный Меншиков был первым из русских, ставшим членом иностранного академического учреждения.

Как известно, Петр I был избран членом французской академии в 1717 году. Меншиков же ухитрился упредить в этом вопросе царя на целых три года. Сам Ньютон, бывший тогда Председателем Лондонского Королевского общества, 25 октября 1714 года личным письмом известил его об оказанной ему чести.

Вот это письмо:

«Могущественнейшему и достопочтеннейшему владыке господину Александру Меншикову, Римской и Российской империи князю, властителю Оранненбурга, первому в советах царского величества, маршалу, управителю покоренных областей, кавалеру ордена Слона и высшего ордена Черного Орла и пр. Исаак Ньютон шлет привет.

Поскольку Королевскому обществу известно стало, что император ваш, е. ц. в. с величайшим рвением развивает во владениях своих искусство и науки и что Вы служением Вашим помогаете ему не только в управлении делами военными и гражданскими, но прежде всего также в распространении хороших книг и наук, постольку все мы исполнились радостью, когда английские негоцианты дали знать нам, что ваше превосходительство по высочайшей просвещенности, особому стремлению к наукам, а также вследствие любви к народу нашему желали бы присоединиться к нашему обществу. В то время, по обычаю, мы прекратили собираться до окончания лета и осени. Но услышав про сказанное, все мы собрались, чтобы избрать ваше превосходительство, при этом были мы единогласны. И теперь, пользуясь первым же собранием, мы подтверждаем это избрание дипломом, скрепленным печатью нашей общины. Общество также дало секретарю своему поручение переслать к Вам диплом и известить Вас об избрании. Будьте здоровы.

Дано в Лондоне 25 октября 1714 г.»

Вряд ли мы узнаем теперь, чем апеллировал Меншиков, обосновывая свою просьбу к Королевскому обществу в письме от 23 августа 1714 года, и почему великий Ньютон именовал сего мужа человеком «величайшей просвещенности». Неизвестно и то, кто были те «английские негоцианты», лестно отзывавшиеся о плодотворной деятельности Его Сиятельство на ниве распространения наук в России. А может Александру Даниловичу пришлось тряхнуть мошной, чтобы заручиться благосклонностью «английских негоциантов» и единодушием членов Королевского общества, пополнившего свои ряды новым членом? Или все-таки это был доброжелательный жест английского правительства?